Кёккыя
15 августа
Сегодня нужно уйти далеко, километров за 25 от места нашей стоянки! А в программе ещё завтрак, упаковка продуктов из заброски, и, самое главное, поедание обещанного сурка! Хорошо, на помощь уже спешат лошадки, везущие хворосту воз, то есть теперь повезущие наши рюкзаки. А, значит, больше времени останется и на сурка.
В присутствии жителей всего посёлка (три дома) перепаковываемся и приглашаемся на «званый обед», где едим сурка. Сурка много, но ещё больше радости у Людки, болше воспоминаний и мечтаний на все следующие дни. Повыковыривав остатки горного грызуна из зубов, бросаемся в путь. Путь долгий, но лёгий – рюкзаки едут сами, а нам остаётся только следить (тщательно следить!) за тем, чтобы «водитель кобылы» (хозяин лошадей) не свернул в неправильном направлении (что один раз он и попытался сделать).
Перед самым перевалом «Сумсары», куда мы идём, вдруг появляются остатки бульдозерной дороги, которые на другой стороне так же неожиданно пропадают. Чудеса!
А мы стоим на перевале и прямо перед нами – южные склоны хребта Кёккыя, в большей
части представляющие практически вертикальные скалы. Делаем панорамные снимки, снимаем рюкзаки (одна из лошадок сказала: «всё, дальше не пойду», и легла вместе с грузом на траву).
Лошади уходят назад, а мы – вниз, к реке Аксайуру, текущей по извилистой долине в обрамлении острых скал, напоминающих средневековые замки. Воды в реке не очень много, но и «по камушкам» не перейти. Разуваемся-переходим-сушимся. Мягкая сочная зелёная трава на поляне у правого берега не могла оставить нас равнодушными. Всё, отдыхаем здесь!
16 августа
Ответственный день – сегодня в какой-то мере решается судьба нашего путешествия, а именно вариант возвращения с хребта Кёккыя. Перевал, южную сторону которого мы собираемся разведать, находится в 6-ти километрах восточнее места нашей стоянки. Но эти шесть километров – по прямой, а сейчас мы поднимаемся и спускаемся по склонам, обходя прижимы реки, жмёмся к скалам у берегов и выискиваем тот самый поворот долины, куда надо свернуть, чтобы пройти к подножию перевала. «Группа из 4-х человек пошла вверх по р. Аксай-Уру осматривать перевал и китайскую границу» - напишет наш летописец Серёга. Китайская граница и вправду рядом, до неё буквально пара километров к довольно простому перевалу «Чон-Уру».
Подойдя под перевал, убеждаемся в том, что для нас он проходим (ну а как же иначе!), а это значит, что в заключение маршрута мы вернёмся именно сюда. Серёга много снимает на видео, в этот раз он тщательно режиссирует эпизод «проход ног участников на фоне рогов горного козла». Козлу, конечно, уже всё-равно, а вот народ явно нервничает, в одинадцатый раз топая мимо полусгнившего черепа погибшего животного.
17 августа
Ни рано, ни поздно, всего в шесь утра – почти как обычно – выходим вниз по реке.
Количесво прижимов превышает все мыслимые пределы и мы теряем немало времени, переправляясь с одного брега реки на другой. Кажется, проще просто идти по руслу, заодно помыв ноги и обувь, ну а вода в местных речках достаточно теплая, не в пример, скажем, рекам Северного Тянь-Шаня.
Итак, покупавшись, через два часа сворачиваем на север в направлении перевала «Аксайуру», сложность которого ожидается невысокой. В шутку, мы даже кличем перевал «скотопрогонным», но… всё оказалось иначе.
Уже поднявшись к висячей долине под перевалом, видим, что путь к перевалу преграждает скальная ступень высотой около сотни метров. Всё как обычно – похоже, такой рельеф (долина-ступень-перевал) просто характерен для этого региона.
Под самым перевалом – вот это да! – большой грот с наклонной мраморной жилой и друзами кристаллов кальцита. Несколько водопадов стекают с различных сторон скального цирка, зрелище потрясающее. Хотя, «Мраморный» круче, определённо круче! Полтора часа карабканья на скалу и вот перед нами традиционно пологая висячая долина, устланая осыпями и снежниками, за которй просматривается и сам перевал. Место определённо знаковое – с юга как бы отрезают нам путь клыкастые башни известняка, прямо над нами – скальные арки в окрестных склонах. Ветер заметно усиливается по мере приближения к седловине, а на ней нас уже просто сдувает вниз. Значит, надо скорее вниз! Но только после небольших дискуссий по поводу названия перевала.
- Аксайуру – говорит Дима.
«Аксайуру» - пишет Серёга.
- Пошли вниз! – торопит Петя.
Спускаемся вниз по сыпухе и небольшому снежнику. И тут же, на морене ледника ставим лагерь.
18 августа
Дольше всех, наверное, проспит Петя? Ведь сегодня дноюха у него. Дольше всех спит Люда – она больше всех устала и Петин день рождения тут явно не сыграл никакой роли. Звон бокалов, подаренных всем Петей же, и выход по лёгкому морозу к языку ледника. Ледни показывает нам язык, крутой и неприступный. Но не настолько неприступный, чтобы не пройти его в кошках с самостраховкой ледорубом.
Вид южной стены (именно стены!) нашего следующего перевала настораживает. Левая её сторона на нужные нам «2А» явно не тянет (точнее, перетягивает), а наклонный камин справа залит льдом и явно камнеопасен.
Запасной вариант – спуститься на перевал с гребня, поднявшись по пути на основной хребет Кёккыя, и мы выбираем именно его.
…С хребта открывается роскошный вид на низлежащие долины, виден хребет Сарыбелес, наш первый перевал Эчкили. Народ в приподнятом настроении, яркое солнце, отличная видимость на несколько десятков километров. Да, сюда стоило подняться!
Спустившись на перевал, просматриваем ещё раз его южную стенку, но сверху она проще не смотрится. Фото на память, последний взгляд на вчерашний «Аксайуру» (он хорошо виден отсюда) и невероятно серьёзные думы о названии перевала.
«Эки-Кёль» - Два Озера. Мы спускаемся к двум озёрам, которые приметили ещё пол года назад, на космических снимках. Узкая каньонистая долина, безжизненные морены и два зелёных озера, ярко оживляющих мрачный пейзаж. Дри дюльферных верёвки по крутой части ледника приводят нас к скальной полке, ниже которой становится возможным спускаться «ногами» по крутой каменистой осыпи. На какое-то время осыпь сменяется гладким снежником – остатком лавинного выноса, за которым начинается ледник, закрытый мореной. И, хотя до двух озёр остаётся совсем немного, ставим лагерь прямо на леднике; во-первых, потому что приболевший Петя чувствует себя неважно и нуждается в отдыхе, и, во-вторых, просто становится темно.
19 августа
Спасти Петю! Нет, Петя вполне даже жив-здоров, но здесь, на четырех тысячах, даже царапины толком не заживают, а спустись мы сейчас на километр ниже – ого, какой перепад! – и там, в тепле и достатке кислорода, пройдёт любая хворь. Итак, мы спускаемся вниз, но пока ещё не в суету городов, а к потокам реки Каратор, на высоту около 3100 м. Это будет самый низкий уровень за весь наш поход, до этого мы не опускались ниже 3300 метров.
Озёра, бесспорно, красивы, а скальная перемычка между ними так хороша для бивака. А мы ковыляем среди крутющих осыпей, чуть ли не вертикально спадающих в долину. И как тут камни ещё держатся?! Угу! Вот и не держатся – двое «наших» вместе с целым нагромождением камней чуть было не поехали вниз по обнажающемуся конгломератному склону.
Само ущелье Каратор, к которому мы спускаемся, внушает трепет. Ровное и узкое дно долины ограничено высоченными, с километр и более, скальными стенами.
Уже перед выходом к пологим травянистым склонам замечаем справа огромный грот. Диаметр дыры в скале метров 30, не меньше. А к гроту, как буд-то специально, идёт снизу широкая, в три метра, наклонная полка, взбираясь на которую, словно паришь над ущельем на уровне окружающих вершин.
Внизу летают бабочки. Трава по пояс, колючки и что-то а-ля можжевельник. Решаем здесь подлечиться, отогреться и заодно сходить в радиальный выход к перевалу, который разведывали три дня назад с другой стороны.
20 августа
Солнце появляется в этой долине ну совсем не рано. Высокие скалы, что с запада, что с востока, дают проникнуть сюда солнцу лишь к обеду, да и то ненадолго. Однако всё-равно очень тепло, состояние Пети уже не внушает серьезного опасения и мы устроили для него днёвку, а часть группы уходит вверх по Каратору.
В двух километрах выше лагеря река уходит в узкий каньон, шириной буквально полтора метра и глубиной около тридцати. Мягкие известняковые породы буквально проточены бурлящими потоками, несущими песок и грязь с тающих ледников. С южной стороны ущелья на нас «смотрит» пузатый язык ледника, знакомый по фотографии из «Перечня ледников СССР».
Протяженность каньона – около 400 м, после него долина немного выполаживается, но ненадолго: ещё через 400 метров левый борт ущелья перекрывается крутыми осыпями, сползающими прямо в русло реки. Правый же борт обрывист и непроходим, мы упорно карячимся и буксуем среди «сыпух», а начавшийся дождь ещё поддаёт уныния общей атмосфере. И зачем мы сюда прёмся?!
Проходим расвор ущелья, ледник которого породил столь грандиозные осыпи, перегородившие всю долину, и – вновь пологие травянистые лужайки, спокойное течение реки и… радуга в конце ущелья. Дождь прекратился, любой луч солнца приносит столько тепла, что отогревает после всего мокрого дня. Среди расходящихся туч открывается вид на вершины и белоснежные ледники, окружающие ущелье.
Делаем несколько десятков снимков – подножия разведываемого перевала, западной стороны перевала, ведущего на восток, в соседние Каратору ущелья. Солнце неторопливо уходит на запад, а мы спешим за ним – к нашему лагерю.
21 августа
Понемногу поправляющийся Петя уже бегает и прыгает, но время уже потеряно, да и провоцировать осложнения ни к чему. Решаем выйти в радиальный выход к перевалу «Парус», находящемся в верховьях ущелья, что уходит на запад от нашей стоянки.
Рано утром, попрыгав для «сугрева» через рукава реки Каратор (надо было перейти на правый берег, ну а стояли мы, очевидно на левом). «Попрыгушки» закончились в общем-то одинаково – намачиванием обуви и дальнейшим излечиванием от водобоязни. Лидировал в степени пофигизма относительно всяких невзгод Миха, затем на разных уровнях выстроились Серёга, Лёха и Дмитрий. Замыкали же список командир Дима и Людка.
Крутющие склоны лога, по которому мы лезем вверх, постепенно превращаются в стены каньона. Выползаем на террасу южной стороны ущелья и топаем спокойными альпийскими лугами до широкой части долины, упирающейся в пологую скальную ступень (с водопадом, как всегда).
Ориентируясь на козьи тропы в правой части ступени, поднимаемся на неё и оказываемся у широченной площадки перед грядой моренных валов, укрывающих ледник. Зачем нам ледник? Оценив свои силы, уходим по площадкам в направлении перевала.
Высота опять даёт о себе знать, мы уже набрали около километра, вот-вот должна быть седловина… Стоп! Это не перевал! За перегибом склона, на который мы вышли – небольшая осыпная котловина, затем скалы, ледник… Оденем кошки? Попробуем по скалам? Попробуем!
Попробовали и получилось. Перевал красив, с западной стороны это ровный стык жестких осыпей и льда, с восточной – ууу… Лететь долго. Подпрыгивать на скальных полках и снова лететь. И так метров шестьсот. Ледник с востока изогнут дугой, словно парус, наполненный ветрами. Парус, перевал «Парус».
На обратном пути осматриваем небольшой грот, уже внизу, близ реки Каратор, и в сумерках возвращаемся в лагерь.
Возвращение
22 августа
Весь день льёт дождь. Нет, даже не весь день – ещё всё утро и почти весь вечер.
Долго-долго-долго-долго топать-топать по тропинке… Впрочем, тропинка появляется лишь изредка и ненадолго. Вдоль реки Кокшаал, несущей свои воды в соседний Китай, вообще карабкаемся по склону, обходя прижимы. Небольшим развлечением явилось посещение навесной переправы, служившей, видимо, в советское время для пограничных нарядов. Еще через час проходим мимо слияния трёх рек: Аксай, Кёккыя и Мюдюрюм. Место необычайно красивое: извиваясь и петляя, три реки, как три змеи, сливаются в одно широкое и мощное русло Кокшаал.
Конечно, не всё коту масленица, и к дождю добавляются регулярные броды, причём довольно глубокие, на последнем из которых даже Люда, не смотря на весь свой оптимизм, не выдержала, поставив точку в сегодняшнем дне: «Всё, с мокрой попой я дальше идти не могу!». А мы и не собираемся! Хватит! Вода недалеко, вид хороший, дождь кончается, а время позднее. Да и река уходит в непроходимый каньон, так что надо основательно подумать, как идти дальше.
23 августа
Надежды на восхитительный рассвет не оправдались – с утра всё закрывает плотный туман, среди которого ёжики-люди суетятся вокруг своих домиков-палаток. Начинается ориентирование в тумане, в котором, конечно, люди побеждают, туман отступает, светит яркое солнце и уходит за горизонт бескрайнее синее небо.
А наш последний перевал – Кёккыя – тоже где-то за горизонтом, и всё никак не приближается. По карте до перевала ещё километров десять, но встречающиеся местные называют страшные числа про 40 или 60 км - но есть подозрение, что у них своя система мер. После обеда группа сильно растягивается, и определить, во сколько куда пришли, проблематично. Проходим мимо парочки кошей. Один из местных джиитов, узнав, что единственная девушка в группе очень любит сурка, приносит две увесистых суриных ляжки. Вот оно – Людкино счастье.
- Не понесу сурка! – решительно заявляет Людмила, – не-по-не-су! Сами ешьте!
- Люд, набери хотя бы лука к сурку! – просит Дмитрий и, пользуясь моментом делает кадр «Туристка, собирающая дикий лук».
Тут начинает стремительно темнеть, и мы пытаемся выйти на связь с Володей, как было договорено.
- Кулцентр! Ответь Зелёной воде! Приём! – с пол часа радиочастоты раздирают эфир.
- Земля, земля! Гора идёт к тебе! – не дождавшись ответа, начинаем откровенно гнать.
Уже на следующий день Володя, усмехаясь, рассказал, что он слышал всю нашу ахинею, но ответить ничего не смог – сели аккумуляторы.
Полюбовавшись совершенно изумительным закатом на фоне гряды скальных останцев, подходим к спуску с перевала и уже в полной темноте, включив фонари, бредём вниз к реке.
24 августа
Просыпаемся не торопясь – пройти сегодня нужно километров пять, ну максимум шесть, и те по ровной, почти что горизонтальной долине. Единственное, что может затормозить наш марш, так лишь непрестанные приветствия чабанов в попутных юртах, декалитры кумыса в пиалах и запах горячих лепёшек, что понесут нам навстречу…
Нет, кумыса с нас хватит, ещё ночью к нам подъехали местные жители – сначала двое джигитов, а позже две джигитки, и привезли столько этого напитка, сколько мы не смогли выпить до самого утра. А утром, отведав кумыса со льдом, осуществили задуманное – прошли те самые шесть километров, хоть и без ожидаемого пафоса и приветствий, но всё же прошли. И было тяжело, ведь это последние километры, последние в нашем путешествии, последние шаги из уходящего лета, последняя возможность обернуться назад. Чтобы разглядеть где-то там, в косых линиях провожающего нас моросящего дождя, такие далёкие и такие близкие теперь …отроги подпирающего облака Кок-Шаал-Тау.
